Хроника "Забулачной республики"
В течение всего советского периода нашей истории в отечественной историографии
господствовали узко-трафаретные взгляды и подходы к оценке событий и фактов,
связанных с образованием Татарской республики, самоопределением татарского
народа. Меж тем, появлению известного Ленинского декрета от 27 мая 1920 года
предшествовали бурные события в Казани в 1918 году, вошедшие в историю под
общими названиями "Забулачная республика" и "Штаты
Идель-Урал".
Сегодня, когда мы ради беспристрастной объективности
признаем тенденциозность, идеологическую заданность многих прежних воззрений
и постулатов, куда интереснее и важнее взглянуть на историю "Забулачной
республики" незамутненными глазами, дабы удостовериться в истинной роли
татарской интеллигенции в строительстве государственности нации, поиске путей
национального самоопределения. Ведь многие представители интеллигенции,
участвовавшие в создании Татарской республики, были вычеркнуты из истории.
Многие из них погибли в тюрьмах и лагерях, а небольшая часть сумела
эмигрировать за рубеж. Почти до 1989 года имена Ильяса и Джихангира Алкиных,
Галимджана, Гильмутдина, Бургана Шарафов, Акрама Биглова, Газиза Монасыпова,
Исмагила Атнагулова, Мирсаида Султан-Галиева и других фактически не
упоминались, а если упоминались, то лишь в отрицательном плане. Было нормой,
если историк обходил эти фамилии, или же подвергал их уничтожающей критике. В
настоящее время опубликован ряд работ, в которых предпринята первая попытка
объективного изучения их деятельности.
"Мы за Советы, но без большевиков!"
Итак, что такое
"Забулачная республика"? Кто ее организовал, какие у этих людей
были цели? На эти и другие вопросы непросто дать односложные ответы, потому
что события, имевшие место в Казани в 1918 году, являлись лишь следствием
сложной политической борьбы вокруг вопроса национального самоопределения
мусульманских народов.
Известно, что значительная
часть татарской интеллигенции, даже Г.Тукай, Гаяз Исхаки, не осталась в
стороне от идеи социализма. Гайнан Ваисов, лидер так называемого ваисовского
движения, утверждал и призывал: "Эта революция совершается по
указанию Бога... Соплеменники, осуществляйте социальные реформы, стройте
советскую власть. Если вы пойдете против социализма, то вы этим самым пойдете
против самого Аллаха". Это была, по сути, первая попытка соединения
ислама с социализмом. Татарская газета "Йолдыз", подчеркивая
необходимость единства, предупреждала, что "нам, мусульманам, нужно забыть о разделении на
классы, потому что среди нас нет настоящих буржуев... до сих пор мы шли
вместе и в настоящее время должны быть вместе".
Естественно, в
национально-освободительном движении были и те, которые утверждали: пусть
будет власть Советов, но пусть там не будет русских, т.е. большевиков. Как
видим, национальное движение не было единым, произошел его раскол на течения.
По мере же укрепления позиций большевиков увеличивалось число их сторонников.
Значительная часть и татарской интеллигенции, рабочих и крестьян встала под
красные знамена.
Надо сказать, что проблемы
национальной государственности активно обсуждались и освещались на страницах
татарской печати. В этом плане вызывает интерес деятельность студенческого
кружка, основанного в 1915 году Галимджаном Шарафом, тогда еще студентом
Петроградского института железнодорожных путей сообщения. В кружке
участвовали будущие основные руководители национально-освободительного
движения: Галимджан Шараф - разработчик концепции территориальной автономии,
Ильяс Алкин - создатель всероссийской военной организации Вошуро, братья Гани
и Абдулла Абызовы, Султанбек Мамлеев и другие. Заметное влияние оказывали на
них писатель Гаяз Исхаки и другие. Молодежь изучала литературу, исторические
труды, обсуждала вопросы не только культурно-просветительского характера, но
и будущей национальной государственности мусульманских народов и, прежде
всего, татарского. Кружковцы в дальнейшем стали активными участниками
революционных событий в Поволжье и на Урале, организаторами мусульманских съездов
и будущих национальных республик.
В мае 1917 года в Москве
состоялся съезд мусульман всей России, а в
июле того же года - еще три мусульманских съезда в Казани. На объединенном
заседании трех съездов была провозглашена культурно-национальная автономия. В
целях реализации решений съездов, а также лозунга культурно-национальной
автономии создается специальная коллегия. Одному из членов ее - Садри
Максудову - поручается подготовить доклад об экстерриториальной автономии, а
другому - Г.Шарафу - доклад о территориальной автономии. Самой коллегии было
поручено созвать Национальное собрание.
20 ноября 1917 года в Уфу прибыли делегаты Национального собрания, и
состоялось первое заседание. Если на первом, московском, съезде
развернулась борьба между федералистами и
унитаристами, а на казанских съездах - за культурно-национальную
автономию,
то здесь борьба шла в основном между тюркистами и территориалистами.
Впервые
был обсужден и принят проект Урало-Волжских штатов. Для реализации его
избрана специальная коллегия под председательством Г.Шарафа,
предложившего
делегатам собрания проект Идель-Урал. В состав ее избрали Галимджана
Ибрагимова, Салаха Атнагулова, Саида Енгаличева, Фатыха Сайфи, Нажиба
Хальфина, Фатыха Мухамедьярова, Шагида Ахмадеева, Абдуллу Саттикова.
Вскоре
члены коллегии выехали в Казань с целью реализации решений
национального
собрания. Здесь на первом же заседании коллегии избирается ее
президиум во
главе с Ильясом Алкиным.
В реализации планов
национального собрания и коллегии особое место занимает II съезд воинов-мусульман внутренней России, состоявшийся в
Казани 8 января - 3 марта 1918 г. Характерна предсъездовская ситуация в
городе. Органы власти, возглавляемые большевиками, идя на различные
провокации и запугивания, пытались сорвать съезд, предпринимали попытки
арестовать И.Алкина и других руководителей национального движения. Газета
"Йолдыз" по этому поводу писала: "...но мусульмане-воины теперь не захотели быть
игрушкой, как раньше, в чужих руках. Мы хотим решать свою судьбу сами. Вы
теперь не имеете права нам указывать, что можно делать, а чего нельзя!"
Таким образом, попытка большевиков противопоставить мусульман
друг другу провалилась.
Представители других народов,
участвовавшие в съезде мусульман, открыто
выражали им свои симпатии. Так, мари и мордва заявили: "Вы, мусульмане, нас не забывайте!"
Поддерживая их дух, председатель съезда Алкин отвечал: "Мы не забудем
своих молодых родственников, всегда будем работать вместе!"
На съезде выступали: Я.Шейнкман
- председатель Казанского Совета; от имени городской думы - Иванов; от
губернского земства - Вегерь; командир 95-го мусульманского пехотного полка
Акрам Биглов, большевик Грасис; от мусульманского
комитета - Шигап Ахмеров и другие.
Я.Шейнкман, в частности,
сказал: "Мы не хотим иметь дела с буржуазией, пусть она нам
подчиняется. Мы не против получения автономии, которую хотят мусульмане. Казанский Совет считает, что каждая нация должна сама решать свою судьбу. Совет
обещает не противодействовать самоопределению". "Я вижу здесь
мощную организацию народа, - заявил
Иванов, - у мусульман есть полное право
взять судьбу в свои руки. Они показали свою политическую зрелость".
Грасис добавил в свою очередь: "Мы считаем, Россия должна быть
федеративной республикой. Про нас, большевиков, говорят, что мы против
свободы народов. Это неправда. Не нужно передавать власть Учредительному
собранию, вы помогайте Советской власти. Лишь через нее мы придем к
социализму!"
На втором заседании от имени
мусульман-социалистов выступил М.Султан-Галиев. Он сказал: "Во всем
мире самые угнетенные народы - это мусульмане и
их государства... Российские мусульмане не
должны идти, как меньшевики, за мелкими социал-демократами. Сейчас собралось
Учредительное собрание, пусть мусульмане
скажут: если Учредительное собрание не поддержит программу большевиков, то мусульмане его не поддержат". Были еще
выступления с поддержкой мусульманского съезда. Многие из ораторов требовали
немедленной реализации национальной программы, предусматривающей национальное
самоопределение татар и башкир. Таким образом, съезд начал свою деятельность,
вполне лояльно относясь к Казанскому Совету. Однако со стороны Совета велась
скрытая работа по дискредитации съезда.
На съезде образовались две
фракции - фракция социалистов-федералистов и фракция левых социалистов. В
первую входили Н.Еникеев, Д.Алкин, С.Атнагулов, Байков, Рамеев, Г.Монасыпов,
Терегулов и др. Во вторую - К.Якубов, Минеев, Юмагулов, Асфаганов, Зиганшин и
др. Левая фракция социалистов смыкалась с казанскими большевиками в своем
неприятии национального движения. Но даже с ними не счел нужным посоветоваться
Казанский Совет, попытавшись отправить секретную телеграмму Подвойскому с
просьбой разоружить перед отправлением в Казань мусульманский финляндский
полк. Однако сторонники Военного шуро перехватили копию этой телеграммы.
После этого, естественно, взаимоотношения Казанского Совета и II съезда
заметно испортились и обострились. В сложившейся ситуации казанские
большевики не нашли ничего лучшего для разрешения кризиса, как арест
руководителей съезда.
Аресты
Он любил бывать в Казани
наездами из Москвы, где жил вторую половину своей жизни. Якуб Джангирович
Чанышев, видный военачальник, ветеран войны, увенчанный почестями и
наградами. К описываемым событиям имел непосредственное отношение как
участник ликвидации "Забулачки". Я спросил его об арестах 28 февраля
1918 года: "Как это происходило? Сопротивлялись ли вожди съезда?"
Генерал расплылся в улыбке: "Да нет, какое там! Мы пришли ночью, а они в
домашних халатах".
...Резкий стук в дверь разорвал
ночную тишь. Всполошилась домработница:
- Кто там? Кем кирэк?
- Ильяса Алкина, ему пакет!
Высоко подняв над головой руку,
красноармеец покрутил конвертом перед застекленной верхушкой двери. Щелкнула
задвижка, боец протиснулся, вслед за ним, уже широко и свободно, в дом
ввалилось десятка два вооруженных людей.
Первым вышел на шум в залу,
накинув чапан, отец семейства Саетгарай, за ним - сыновья. Ильяс был взбешен:
- Что, дня вам не хватило для
ареста? Думали, что сбегу? Не из трусливых!
- Днем вроде как некогда, -
выдавил из себя один из пришедших, видимо, старший.
- Надеюсь, позволите стакан
молока выпить перед дорогой? - уже спокойно-язвительно сказал Ильяс - Требую
составить акт на предмет того, что вынужден подчиниться физической силе!
Саетгарай невольно усмехнулся.
Поди ж ты, сыну всего двадцать с хвостиком, а ведет себя, как зрелый муж!
Тут вскипел Джангир, другой
сын:
- Вы ведаете, что творите?
Предаете общее дело, нацию!
Потянулся было к телефону, но
его остановили, хотя это было лишним: еще с вечера власти связь
предусмотрительно отключили.
Османа Токумбетова вместе с
Юсуфом Музаффаровым арестовали в номерах "Бристоля", а вот Салаха
Атнагулова, Гату Багаветдинова, полковника Биглова не успели арестовать -
наступил рассвет. Группы захвата остерегались заниматься арестами днем, боясь
возмущения народа и того, что при аресте Акрама Биглова, руководителя военной
коллегии, беспорядки в Казани могли перерасти в военное столкновение. По
предварительным расчетам руководителей Казанского Совета, аресту должны были
быть подвергнуты вначале более десяти человек, в том числе Еникеев, Рамеев,
но в результате споров и разногласий члены Совета сошлись на том, что
достаточно арестовать пятерых. Арестованные были отправлены в тюрьму. Весть
об этом мгновенно разошлась по Казани. Большая группа делегатов съезда вкупе
с горожанами собралась на площади и потребовала немедленного освобождения
арестованных. Слышались возмущенные крики, звуки пистолетных выстрелов. Часть
бунтарей окружила дом Гайнана Ваисова. Он подошел к открытому окну со
словами:
- Соплеменники! Кто-то пытается
направить вас по ложному пути. Успокойтесь, идите по домам! Я сейчас же пойду
в Казанский Совет и приму все меры для того, чтобы освободить арестованных...
Он не успел договорить, как
прозвучал выстрел. Ваисов, схватившись за грудь, повалился на диван.
Бунтовщики, ворвавшись в его дом, перевернули все вверх дном, устроили
погром. Очевидец этих событий, мой отец Калимулла Валеев, рассказывал, что на
улицах города можно было видеть даже мальчишек, тащивших длинные ружья; царил
шум, гам и беспорядки. На вопрос, где взяли ружья, те отвечали:
- А вон взломали склады
ваисовцев, кто что хочет, то и берет...
Так, не без помощи властей,
была разгромлена еще одна группа мусульманского национального движения.
Большевики понимали, что государство Булгарстан, к чему стремились ваисовцы,
могло помешать реализации планов по расчленению мусульманских народов, в
частности татар и башкир. Поэтому становится понятным, почему торжественно
хоронили большевики лидера ваисовского движения.
В этой сложной ситуации
Казанский Совет вынужден был пойти на освобождение арестованных, выдвинув при
этом условием подписание "мирного соглашения" с ним лидерами мусульманских групп. Из него явствовало, что
освобожденные не будут вести дело к провозглашению республики, власть
принадлежит лишь Совету рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, все мусульманские организации упраздняются, передав
все полномочия мусульманскому комиссариату
при Казанском Совете.
Газета "Йолдыз" писала, что об этом
соглашении говорили везде: на митингах, в мечетях. Арест участников съезда
дал возможность большевикам выиграть время и создать дополнительные
препятствия работе съезда мусульман. В
результате значительная часть делегатов съезда была растеряна и колебалась;
солдаты ждали лишь повода уехать домой.
Мятежное Забулачье
Но самым значительным
достижением казанских большевиков стал, несомненно, срыв намеченного на 1
марта провозглашения Республики Идель-Урал, инициированный Мирсаидом
Султан-Галиевым. Сам он в 1923 году в
письме, адресованном контрольной комиссии ЦК, писал так:
"Атмосфера накалялась.
Руководители съезда решили объявить "Идель-Урал
штаты" и тем вырвать почву из-под наших ног. Было созвано
экстренное совещание Казанского губернского комитета большевиков с моим
участием и Саид-Галиева. Был поставлен вопрос: как быть? Председательствовал
на совещании Шейнкман. Саид-Галиев стоял за то, чтобы дать им "объявить"
республику, так как, по его мнению, эти люди все равно не сумеют справиться с
властью.
Я полагал наоборот: если мы
допустим "объявления штатов", потом будет поздно
"исправлять". Я исходил из следующих соображений:
а) провозглашение татарского
государства в татарском народе могло обернуться в пользу националистов;
б) прибегнуть к решению
вопроса силой мы не сможем, поскольку у нас в Казани почти не было
вооруженных сил, а "Харби шуро" (Вошуро)
мог довести число татарских солдат до 60-80 тысяч. Нужно иметь ввиду и то,
что в распоряжении Вошуро находились значительные военные части и в других
городах и краях - Уфе, Оренбурге и, даже, в Якутии. Поэтому я предложил не
допустить провозглашения националистами "штатов" и использовать в
качестве предупредительных мер аресты".
К сожалению, такие талантливые
представители татарской интеллигенции, как Султан-Галиев и другие, не
ограничивались только отдельными предложениями, но прилагали немало усилий и
для их реализации. В деле нейтрализации нацдвижения Казанскому Совету большую
помощь оказывала созданная в январе 1918 года Чрезвычайная Комиссия. Она
посылала своих агентов за Булак, которые вели агитацию и добились
значительных результатов. Некий Хасанов из ЧК в своих воспоминаниях пишет,
что он, как разведчик, переходя за Булак, работал среди дружинников, агитируя
их перейти на сторону Советов. Одновременно Совет создает новый орган -
военный комиссариат, что автоматически вело к ликвидации всех национальных
военных учреждений и демобилизации солдат, служивших в армии. В Казани
военный комиссариат начал работать уже 3 марта 1918 года.
Передо мной архивный документ,
проливающий свет на события тех горячих дней - "Сообщение полкового
комитета 95-го мусульманского пехотного полка в Центральный мусульманский
комиссариат об Урало-Волжских штатах и ликвидации Забулачной республики".
В нем излагаются подробности создания за Булаком мусульманского
ревштаба и формирования его вооруженных сил. Читаем:
"...революционный штаб
усиленно принялся вооружать мусульманское население,
на всех улицах "забулачные" выставили свои патрули, которые
останавливали на улицах уезжающих по демобилизации солдат и насильно отбирали
у них обмундирование, оружие и патроны, а самих заставляли вступать в ряды
вновь формируемой "армии". Мусульманский
кавэскадрон целиком остался на забулачной стороне. Содержание формируемой
армии было возложено на мусульманское
население. С этой целью как с богатых, так и с бедных взималась одинаковая
плата (...). Спустя три дня после образования мусульманского
забулачного ревштаба, т.е. 3 марта, в 1 час ночи состоялось экстренное
заседание президиума полкового комитета 95-го полка. От президиума комитета
потребовали назвать, где находятся оружие и боеприпасы полка. На членов
президиума были направлены штыки. В ту же ночь было увезено 20 возов винтовок
и патронов. Комитет, духом не падая, на другое утро обо всем случившемся
сообщил мусульманскому комиссариату при
Казанском Совете депутатов, и в этот же день все оставшееся оружие было сдано
в комиссариат (...). Полковой комитет, опираясь на мусульманский
комиссариат, уже категорически запретил вооруженным бандам расхищать полковое
имущество..."
Татары были опьянены разными воззваниями. Но
вскоре эйфория стала проходить. Спустя 15 дней полковой комитет повел
агитацию среди забулачных кавалеристов и вообще среди пролетариата, находящегося
под ружьем. Энтузиазм в рядах кавалерии и армии стал падать. Забулачная
вооруженная сила стала понемногу таять. Наконец, 27 марта забулачная
татарская часть Казани была оцеплена красноармейцами. Местный Совет предъявил
ультиматум Забулачному ревштабу: сдать все имеющееся оружие и припасы. По
истечении срока ультиматума (2 часа дня) на улицах стали трещать пулеметы,
ружейные выстрелы. Серьезных столкновений не было. Забулачная армия,
кавалерия были вынуждены сдаться. В этот же день для ликвидации беспорядка
был организован "Временный революционный штаб татарской части
города". Начались обыски, ликвидация забулачной армии. Во время этих
действий был ранен один красноармеец-мусульманин,
скончавшийся вскоре в больнице. Других жертв не было.
Мусульманским
кавэскадроном, перешедшим на сторону забулачников, командовал Нигмат Еникеев.
Уроженец деревни Новые Каргалы Башкортостана, он активно участвовал во II съезде
воинов-мусульман внутренней России.
Возглавлял фракцию правых федералистов, куда входили И.Рамеев, И.Атнагулов,
Я.Байков (Гали), Г.Багаутдинов, Ю.Музаффаров, И.Алкин, О.Токумбетов и др. До
ареста НКВД в 1937 году работал бригадным комиссаром в Омском военном
училище.
Наличие выявленных фактов
позволяет сказать, что в возникновении "Забулачной республики"
виноваты не националисты, а прежде всего Казанский Совет и его сторонники,
которые своими арестами и, как выражалась газета "Рабочее дело",
своими хулиганскими действиями вынудили
перенести заседания съезда из нынешнего Дома офицеров за Булак.
С
думой о суверенитете
Галимджан Шараф в 1937 году во
время допросов так свидетельствовал:
"После 3-х дней
арестованные были освобождены... Как раз в это время по инициативе военной
коллегии (Вошуро - Р.В.)
была провозглашена "Забулачная республика", и она начала
действовать против Совета. По инициативе "Забулачной республики" во
многих местах проходили митинги, собрания, распространялись листовки. В
результате часть города, где проживало татарское население, признало ее.
Главной своей задачей она ставила провозглашение
Идель-Урал штатов".
Следовательно, "Забулачку" нельзя
рассматривать лишь как плод теоретических упражнений И.Алкина, А.Биглова и
др. Они действовали в духе решений съезда и пытались реализовать их
демократическим путем, что не устраивало Казанский Совет. Усиливающаяся
диктатура закрывала все пути для демократизации общества. Вот в этих условиях
инициаторы провозглашения "Идель-Уральской республики", которых большевики
обозвали забулачниками, вели активную работу по решению назревших проблем
мирным путем.
Интересен и факт создания так
называемой "Казанской республики" в противовес "Забулачной
республике". Чуть позже в противовес "Идель-Уралу" появляется
Идель-Уральская Советская республика и декрет о Татаро-Башкирской республике.
Складывается странная картина: как только на местах приступают к решению
вопроса о национальной государственности, сразу же Центр принимает меры для
их дискредитации. Центр все делал для того, чтобы подавить инициативу и
загнать национальное движение в узкошовинистические рамки, вполне
устраивающие Москву.
Архивные материалы убеждают:
когда речь заходит о том, в силу каких обстоятельств в Казани было
предотвращено кровопролитие, можно однозначно сказать - благодаря усилиям
национальных организаций и их руководителей, делегатов II съезда мусульман. Коллегия Волго-Уральских штатов и
Вошуро часто обменивались по этому вопросу мнениями и в результате не пошли
на вооруженное столкновение с Казанским Советом, губревкомом, хотя на стороне
националов было военное превосходство.
Надо думать, что если события и
дальше развивались в мирном демократическом русле, то окончательная победа
была бы за националами, ибо они не были против создания Идель-Уральской республики
на основе Советов как части Российской федеративной республики. Однако на
помощь Казанскому Совету пришел Центр со своим декретом от 22 марта 1918 г. о
Татаро-Башкирской Советской республике. Большинство мусульманских
демократов, поверив этому декрету, успокоились. Однако это был всего
лишь обман, видимость желаемого. На самом деле это был лишь очередной
тактический шаг, предпринятый Центром, в частности - Сталиным. К сожалению,
этому обману поддались М.Султан-Галиев, М.Вахитов и другие выдающиеся лидеры
национально-освободительной борьбы. Они, поверив революции, повели борьбу
против национальных организаций и против программы II съезда воинов-мусульман о провозглашении Волго-Уральских штатов. Забегая
вперед, можно сказать, что этим они подготовили гибель не только
национально-освободительного движения, но и свою: Сталин вскоре
"отыгрался" на них.
Накануне тех событий, когда
Казанским Советом был дан ход Урало-Волжским Советским штатам, Г.Шараф
отправлял телеграммы в те области, которые должны были войти в их состав.
Активно работал и созданный в
эти дни решением II съезда мусульманский
Совнарком. В его состав были избраны Исмагил Атнагулов, Исхак Алмашев,
Габдулла Габдрашитов, Фахрелразый Басыров, Акрам Биглов, Афтахетдин
Габидуллин, Сулейман Ловчицкий, Гали Моракаев, Фатих Мухамедьяров, Сулейман
Полтаржицкий, Кашаф Терегулов, Адам Якубовский, Ахметсултан Тагиров.
Председателем СНК был избран И.Атнагулов, товарищами председателя - И.Карим,
И.Алмашев, секретарями - Г.Габдрашитов, К.Терегулов. Комиссариат через свой
политический орган - газету "Идель-Урал
олкэсе"- обратился к мусульманской
части населения, призвав ее к единству действий во имя утверждения
Идель-Уральской республики, и изъявил готовность сотрудничать со всеми
организациями, признающими необходимость республики Идель-Урал. Совнарком
потребовал переизбрания Совета с учетом национального состава населения.
28 марта 1918 г. присланные из Москвы матросы
ликвидировали Совнарком, и республика за Булаком перестала существовать.
Члены Совнаркома и штаба были арестованы.
1 апреля 1918 года председатель
Комиссариата по мусульманским делам,
председатель Совета рабочих и крестьянских депутатов Милх сообщал об
упразднении органов власти, имевших место за Булаком. Совет на своем
экстренном заседании постановил: "Упразднить образованный из
представителей контрреволюционного по своему существу областного комиссариата
(мусульманского Совнаркома - Р.В.) "Идель-Урала"
и отдельных членов советского комиссариата революционный штаб татарской части
города..."
Так была ликвидирована мирная
попытка демократического разрешения проблем национального самоопределения
мусульманских народов, в частности татарского и башкирского...
Статья опубликована в Общественно-полической газете "Республика Татарстан"
26 июля 1997 года
|
