О единстве и разнообразии тюркского мира

Но вверху Небо (Тенгри) тюрков и священная
Земля (Йер) и Вода (Су) тюрков так сказали:
"Да не погибнет... народ тюркский, народом и
останется".
Большая надпись в честь Кюль-Тегина,
731 г.н.э.
 

Современный тюркский мир (Türk Dünyası) поражает своей протяженностью в пространстве, единством, сохранив­шимся несмотря на все исторические катаклизмы, которые пришлось пережить тюркам во времени, разнообразием политических устремлений и культурным своеобразием. Выйдя из центрально-азиатского "котла" - своей алтайской прароди­ны, на протяжении веков двигаясь на запад в составе гуннских племен, монгольского похода Чингисхана, собственно тюркских миграций, сформировавшись как отдельные народы в средне- и новотюркский периоды (с XIII по XIX вв.) и обретя свою "Новую родину" в самых разных местах Евразии, испы­тав и смену религий, и влияние других неродственных языков и культур, и смену политического строя в тех государствен­ных образованиях, куда им приходилось входить, а также обретая и теряя свою собственную государственность, тюрки сохранили свое лицо, свой образ мира и, в значительной мере, языковую общность и близость культурных традиций.

Это свидетельствует о том, что тюрки имеют большой потенциал жизненной энергии и в самых неблагоприятных условиях сохраняли силу духовного сопротивления.

Нынешняя геополитическая ситуация, когда карта мира меняется на наших глазах, заставляет нас вспомнить об общетюркских ценностях и одновременно реалистично подойти к конкрет­ным условиям, возможностям и целям социально-экономи­ческого, политического и национального развития каждого тюркского народа в пределах границ тюркского мира. При этом система глобальных координат типа: Восток-Запад или Север-Юг, может оказаться, на мой взгляд, не совсем адекватной для построения модели процессов тюркского возрож­дения, консолидации и обретения нового единства, осо­бенно, если иметь в виду постсоветское (посткоммунистическое) пространство - РФ, СНГ. Нужна более мелкая сетка координат, которая позволит учесть особенность положения отдельного тюркского этноса. Ниже я пытаюсь изложить самые предварительные подходы к этой сложной теме.

Очевидно, что внутренние проблемы, которые пыта­ется решать каждый тюркский народ в последние 4-5 лет, тесно связаны с историческим прошлым данного народа и одновременно определяются социально-демографической характеристикой, экономическим положением, политичес­кой температурой региона и иными параметрами. Истори­ческое прошлое включает в себя особенности этно- и топогенеза народа, степень осознания своей истории, наличие или отсутствие древней письменной традиции. В этом отно­шении в советский период тюркской истории была проде­лана "большая" работа по стиранию исторической памяти, проводившаяся дважды реформа письменности привела к разрыву историко-культурной традиции, историческая наука не давала знания реальной истории народов и писалась только с точки зрения одного, преобладающего в количественном отношении, русского этноса, иными словами, была фальсифицирована. Тем не менее созидание "новой исторической общности" - советского народа - потерпело сокрушитель­ный крах, что и явилось основной причиной распада Совет­ского Союза.

Из социально-демографических факторов одним из влиятельных является наличие русского (русскоязычного) населения как в новых независимых тюркских государствах, так и тем более в республиках в составе РФ. В основной своей массе, вероятно, они не имеют намерения и желания быть гражданами иностранного государства. Этому сопротивляется их менталитет, их привычная психология играть роль "старшего брата", их дискомфорт при проведении языковой поли­тики, направленной на укрепление позиций и расширение общественных функций того или иного тюркского языка, их незнание культуры, обычаев того народа, среди которого они живут.

Ожидать от них поддержки "казахского", "татарского", "хакасского", "чувашского" патриотизма приходится с боль­шим трудом. Пережитки советского имперского прошлого в сознании людей будут давать еще о себе знать. Должна пройти естественная смена поколений, чтобы ситуация в этом отно­шении улучшилась.

Положительной социально-демографической характе­ристикой тюркской части бывшего Советского Союза явля­ется устойчивая тенденция повышения рождаемости, вызвав­шая сильный прирост коренного населения, особенно в среднеазиатских тюркских республиках и в Казахстане.

Другим важным фактором является дисперсное рассе­ление ряда тюркских этносов, проживающих в разных нацио­нально-государственных и административно-территориальных образованиях (ногаи, караимы, шорцы). При том, что они не имеют собственной автономии хотя бы в форме национально­го района или области. Такие народы, соответственно, прак­тически не имеют представительства в органах государствен­ной власти и управления любого уровня и не могут защищать свои национально-культурные интересы, реализуя хотя бы в минимальной форме свое неотъемлемое право на самоопре­деление. Для некоторых тюркских народов процесс создания (воссоздания) национально-государственной или админист­ративно-территориальной автономии сопровождается слож­ным, даже драматичным, процессом возвращения на свою историческую родину (крымские татары, турки-месхи).

Ряд тюркских народов имеет значительную по числен­ности национальную диаспору. Проблема тюркской диаспоры имеет два разных измерения. С одной стороны, имеются тюрки на территории Российской Федерации, имеющие соплемен­ников, проживающих за пределами своих республик, в основ­ном на территории же РФ среди русскоязычного населения. Здесь можно назвать татар, чуваш, башкир. Сюда же можно отнести и проблемы тюрков из СНГ, проживающих в РФ. Это казахи, узбеки, туркмены, кыргызы, азербайджанцы, которые в количественном отношении представляют собой немалую часть российского населения. Одним словом, существуют проблемы, если так можно сказать, российских тюрков. Другие народы имеют значительную диаспору в дальнем зару­бежье. Большей частью эта диаспора проживает в государствах, граничащих с "тюркским миром" (Китай, Монголия, Иран, Афганистан, Ирак, Болгария). Это уйгуры (Восточный Турке­стан - Синьцзян), тувинцы, азербайджанцы, казахи, узбеки, туркмены, кыргызы, салары, татары, турки. В последнее время центры тюркских диаспор возникают и в Западной Европе (в основном турецкие) и в США (турецкие, татарские, уйгурские). В общетюркском движении у зарубежной диаспоры, безуслов­но, есть свой голос и опыт сотрудничества с различными меж­дународными неправительственными организациями.

Экономический кризис, конечно же, поразил и все тюркские народы. Деформированная советская экономика, которая развивалась в рамках так называемого единого народ­но-хозяйственного комплекса СССР, никогда не была направ­лена на удовлетворение нужд людей,

а была, как известно, в значительной степени подчинена интересам военно-про­мышленного комплекса, и ее приоритетом было поддержание статуса страны как сверхдержавы. При этом переход к нормальной рыночной экономике сопровождается в регионах крайне негативными социальными последствиями. В тюрк­ских регионах к этому еще и прибавляется то обстоятельство, что преобладающую часть хозяйственной номенклатуры и управленцев составляют не национальные кадры, в то вре­мя как рабочая сила - это в основном коренное население. В процессе приватизации поэтому социальное и имуществен­ное расслоение имеет тенденцию проходить и по националь­ному признаку.

К этому следует прибавить и то, что многие тюркские народы, проживая на территориях с огромными природными богатствами и сырьевыми ресурсами, не являются хозяева­ми на собственной земле и вынуждены работать на потребу прежде союзного, ныне - российского "центра". Наиболее ярким примером, вероятно, здесь является Республика Саха (Якутия), хотя здесь в последнее время реализован ряд иници­атив, укрепляющих основу экономического суверенитета рес­публики и позволяющих вести самостоятельную внешне­экономическую деятельность.

Экологическая безопасность тюркских регионов и охрана естественной среды обитания оставляют желать много лучшего. Этот фактор уже в совокупности с другими соци­ально-экономическими факторами ведет к уменьшению ес­тественного прироста населения и повышению уровня смерт­ности. Так, в Чувашской Республике в 1992 году по сравнению с 1991 годом прирост населения уменьшился в 2 раза, при этом смертность возросла на 5,3%.

Политическая ситуация у разных тюркских народов также складывается неодинаковым образом. Это зависит от целого комплекса причин. После распада СССР в августе 1991 года возникло еще 5 независимых тюркских государств, которые хотя и входят в СНГ, но уже получили международное признание. Бывшие автономные республики - субъекты РФ (за исключением Республики Татарстан) с разной сте­пенью активности ведут борьбу за провозглашенный ими суверенитет, стремясь укрепить его за счет разграничения между федеральной, республиканской и муниципальной соб­ственностью, за счет увеличения нормативов отчислений от федеральных налогов в свой бюджет, укрепляя свою законода­тельную базу, в том числе путем ускоренной разработки и принятия собственных Конституций. Надо сказать, что часто декларируемый федеральными властями в качестве одной из основ будущего конституционного устройства РФ принцип федерализма, несмотря на подписанный Федеративный до­говор, не определяет пока характера взаимоотношений с субъектами.

Такие "новые" тюркские республики юга Сибири, как Республика Горный Алтай и Республика Хакасия, пока еще только нарабатывают опыт в становлении своей государст­венности. В особой ситуации находятся гагаузы внутри Рес­публики Молдова.

Кавказские тюркские народы, находясь в непосредст­венной близости от самых горячих точек на территории бывшего Союза ССР (война Абхазии и Грузии, карабахский конфликт, осетино-ингушское противостояние, борьба Чечни за свою независимость), естественно испытывают все послед­ствия общекавказской нестабильности.

Внутреннюю политическую ситуацию также определяет наличие тех или иных политических сил (партий, движений, национальных фронтов), которые так или иначе выражают самосознание народа и его волю.

Хотя, конечно же, о реаль­ной, сложившейся многопартийности в тюркских обществах говорить не приходится.

Вызывает некоторое беспокойство и оживление неокоммунистического движения, манипулирующего на трудностях нынешнего социально-экономического кризиса и чувстве ностальгии по прошлым временам, которое сохранилось у значительной части населения. Невысокий уровень политической культуры оппонентов, отсутствие демо­кратических традиций и по-настоящему независимых средств массовой информации - все это общие признаки постсовет­ского общества, которые не миновали и тюрков. Сами системы политической власти в тюркских республиках находятся еще в процессе становления и не подтверждены во многих случаях такими формами народного волеизъявления, как референдум, или действительно свободными демократическими выборами органов представительной и исполнительной власти. Да и то сказать, тюркские политики новой генерации сами только-только формируются в стычках, дискуссиях и перипетиях сегодняшнего смутного времени.

На общетюркских форумах, в том числе и на конгрессах (курултаях) Ассамблеи тюркских народов часто провозгла­шается идея тюркского единства, которая восходит к поли­тической философии тюркизма, активно разрабатываемой в 20-е годы Зия Гекалпом, Юсуфом Акчурой и Измаилом Гаспрали. Последнему также принадлежит известный лозунг "Dilde, Fikirde, Işte - birlik!" - "Шухăшра, Сăмахра, Ĕçре - пĕрлĕх!". Этот лозунг хорошо отражает этнокультурную основу тюркской общности. И тем не менее пока следует констати­ровать, что тюркские народы, находясь в одном этническом поле, представляют собой особый суперэтнос с целостной, но мозаичной структурой (в терминах Л.Н.Гумилева).

С учетом разных параметров можно выделить такие эле­менты структуры тюркского мира, как центр и периферия. Турецкая Республика выступает как экономический и поли­тический центр для тюркских народов, стремясь налаживать связи с ними и ведя активную внешнеполитическую деятель­ность.

В исторической перспективе, с опорой на национально-культурную и религиозную традиции, можно выделить мусульманский центр (Средняя Азия?), древнетюркский (тенгрианский) центр, объединяющий тюрков южной Сибири - шорцев, алтайцев, хакасов, тофаларов и отчасти саха (яку­тов). У последних наблюдается своеобразное сочетание право­славия с сильной шаманистической традицией. Периферией по отношению к Тенгри выступают тыва - буддисты, про­должающие древнюю уйгурскую традицию.

Достаточно легко выделяются среди тюрков православ­ные окраины - гагаузы, чуваши, урумы и те же саха.

Само собой разумеется, что мусульманская цивили­зация пустила наиболее глубокие корни в морали, мента­литете и духовной культуре большей части тюркских народов.

В особое положение ставит караимов их иудаистское веро­исповедание, так или иначе связанное с хазарской традицией.

Сохранность исторической памяти и степень осознания общетюркских ценностей тоже неодинакова у разных тюрк­ских народов.

То есть огромная протяженность современного тюрк­ского мира отчасти преодолевается этнокультурной тради­цией, которая может и должна возродиться.

Важнейшим средством общетюркского единства мог бы выступать и единый язык межнационального общения. Су­ществует проект конструирования так называемого среднетюркского языка (Urta Türk). Но такой язык, скорее всего, может быть создан лишь на огузокыпчакской основе, и он действительно объединит среднеазиатских и кавказских тюр­ков, гагаузов, татар, башкир. Но при этом отпадут чуваши и южносибирские тюркские народы, а также саха. Более реа­листичным представляется переход на унифицированный ал­фавит на основе латиницы.

Представляется также очень актуальным начало работы по созданию единого культурно-информационного простран­ства тюркских народов.

Словом, Ассамблее тюркских народов, предстоит мно­гое сделать, чтобы консолидация и солидарность тюркских народов были реализованы, как в экономическом и полити­ческом, так и культурологическом аспектах.

1993, сентябрь

В статье использовано фото Андрея Черкасова с сайта www.litkarta.ru

http://www.irekle.org/articles/i15.html